В помещении фонда Михаила Шемякина, что на Садовой, 11, открылась выставка «Японская гравюра укие-э». Ради такого дела в Петербург прибыл лично маэстро Шемякин.
СОБЫТИЕ без преувеличения долгожданное и уникальное. Гравюры, которые в единичных экземплярах есть в Государственном Эрмитаже и Кунсткамере, практически не выставляются. Ра-6оты, собранные на выставке, увидеть еще более проблематично. Большая часть из них являвюя частной коллекцией петербуржца Игоря Александрова. Меньшая принадлежит Шемякину, который, как известно, давно перебрался но постоянное место жительства в далекий Нью-Йорк.
Как всегда, эпатажный, в высоких сапогах, кепке и с неизменной самокруткой о руке, Шемякин с удовольствием отвечал на вопросы.
- Михаил Михайлович, правда ли, что выставка не предназначена для широкого круга любителей живописи?
- Да, так, и есть. Здесь находятся комнаты, где я останавливаюсь. Это здание мне передал ваш президент года полтора назад. Чтоб было где останавливаться в России, творить и покуривать, глядя о окно, Поэтому пускать народ с улицы очень сложно.
- Любят вас теперь власти?
- Ну как вам сказать? Они, может, меня и любят, но у меня к ним большой любви нет, К Путину я отношусь нормально. Это человек, который думает о России, А его окружение терпеть не могу. И оно меня.
- Если бы вам предложили сделать памятник Путину, вы бы согласились?
- Все зависит от того, какие бы деньги предложили. Если бы это был Ельцин, то я, наверное, не согласился бы ни за какие деньги. К Путину у меня отношение самое дружеское. Пока, Но не думаю, ч го мой памятник ему бы понравился. Моя манера, как вы знаете, довольно резкая.
